Хабоги

Жил-был крестьянин со своей женой и было у них три дочери, и, как это часто бывает, младшая была самой красивой и пригожей, и если старшие сестры так и норовили уйти из дома, то она всегда была готова остаться и помогать по хозяйству.

Время летит быстро да годочки набавляет, и вот настал тот день, когда родители внезапно поняли, что дочери их выросли и пришла им пора подумать о замужестве.
«Ты решила, как будут звать твоего мужа?» - посмеиваясь спросил отец у старшей дочери однажды вечером, когда все они присели отдохнуть на лавке перед домом. «Ты же знаешь, что это очень важно!»
«Да, конечно! Я никогда не выйду замуж за человека, если его не будут звать Сигмунд», - ответила она.
«Что ж, тебе повезло, у нас в округе очень много Сигмундов, - ответил отец, - так что тебе будет из кого выбрать! А ты что скажешь? – обратился он ко второй дочери.
«А я думаю, что нет имени прекраснее Сигурда!» - воскликнула она.
«Тогда и ты в старых девах не останешься», - ответил он. «Только в соседней деревне живет семь Сигурдов! А ты, Хельга?»
Хельга, самая красивая из троих, подняла глаза. Ей тоже нравилось одно имя, но когда она уже собиралась его произнести, ей показалось, будто она услышала шепот: «Выходи замуж только за того, кого зовут Хабоги».
Девушка никогда не слышала такого имени и к тому же оно ей не нравилось, поэтому она решила не обращать внимания на шепот; но когда она открыла рот, чтобы ответить своему отцу, что ее будущего мужа будут звать Ньял, она вдруг поняла, что сама того не желая говорит: «Если я и выйду замуж, то только за Хабоги».
«Кто такой Хабоги?» - спросили ее отец и сестры. «Мы ни разу не слышали, чтобы кого-нибудь так звали».
«Все, что я могу вам сказать, так это то, что если мне и суждено выйти замуж, то только он будет мне мужем», - ответила Хельга и ей больше нечего было добавить.

Вскоре молодые люди, жившие в соседних деревнях или на склонах гор, прознали об этом разговоре трех сестер, и многочисленные Сигмунды и Сигурды стали приходить в их маленький домик. Приходили и другие молодые люди, носившие иные имена, и хотя ни одного из них не звали Хабоги, и они все же надеялись завоевать сердце младшей дочери. Среди них было даже несколько Ньялов, но Хельга даже не смотрела в их сторону.

Долго ли, коротко ли старшие сестры выбрали себе мужей из Сигурдов и Сигмундов, и было решено, что обе свадьбы должны состояться одновременно. Приглашения были разосланы друзьям и родственникам, и когда утром великого дня все они собрались, из толпы гостей вышел грубый, неприглядный старый крестьянин и подошел к отцу девушек.

«Меня зовут Хабоги, и Хельга, должно быть, моя жена», - произнес он. И хотя Хельга стояла вся бледная и дрожала от испуга, она не пыталась убежать.
«Я не могу сейчас говорить о таких вещах», - ответил отец, который и подумать не мог, чтоб отдать свою любимую дочь в жены этому ужасному старику и надеялся, что откладывая этот момент, его каким-то образом удастся избежать. Но сестры, которые всегда завидовали Хельге, втайне радовались тому, что их женихи оказались несравнимо лучше этого Хабоги.

Когда свадебный пир подошел к концу, Хабоги привел красивую лошадь с поля, где он оставил ее пастись, и велел Хельге вскочить на великолепное алое седло, расшитое золотом. «Ты еще вернешься сюда, - сказал он. Но прежде я хочу, чтоб ты увидела дом, в котором будешь жить». И хотя Хельга очень не хотела уходить, что-то внутри нее заставило ее подчиниться.
Старик удобно устроил ее в седле, а затем вскочил на лошадь перед ней так легко, как если бы он был юношей, и, потрясая поводьями, они вскоре скрылись из виду.

Проскакав несколько миль, они оказались на зеленом ковре из трав, который переливался таким блеском, что почти ослепил Хельгу; на лугу паслись большие толстые овцы с самой кудрявой и самой белой шерстью в мире.
«Какие прекрасные овцы! Чьи они?» - воскликнула Хельга.
«Твоего Хабоги, - ответил он, - все, что ты видишь, принадлежит ему; но лучшую овцу во всем стаде с золотыми колокольчиками между рогами я подарю тебе».
Это очень понравилось Хельге, потому что у нее никогда не было ничего своего; и она счастливо улыбнулась, поблагодарив Хабоги за его подарок.
Вскоре они оставили овец позади и выехали на большое поле, через которое текла река, а у ворот в ожидании доярки стояли несколько красивых серых коров.
«Ах, какие милые коровы!» - снова воскликнула Хельга. «Я уверена, что их молоко должно быть слаще, чем у других коров. Как бы я хотела его отведать! Интересно, кому они принадлежат?»
«Твоему Хабоги», - ответил старик. «И в один прекрасный день ты сможешь пить столько этого молока, сколько захочешь, но сейчас мы не станем останавливаться. Видишь вон ту большую серую корову, чьи рога украшены серебряными бубенчиками? Она твоя, и ее будут доить для тебя каждое утро, как только ты проснешься».
Глаза Хельги сияли, и хотя она ничего не сказала, она подумала, что сама научится доить корову.
Проехав еще милю, они оказались у подножья холма, на котором паслись лошади всех мастей, поблескивая своими атласными шкурами и играя друг с другом. Вид их так обрадовал Хельгу, что она чуть не выскочила из седла от восторга.
«Чьи они? Ой! Чьи они?» - спросила она. «Как же должен быть счастлив человек, владеющий такими прекрасными созданиями!»
«Твоего Хабоги, - ответил старик. А та лошадь, которая кажется тебе самое красивой, будет принадлежать тебе и ты научишься ездить на ней верхом».
Тут Хельга совсем позабыла об овце и корове.
«Моя собственная лошадь!» - воскликнула она. «О, остановись хоть на миг и дай мне решить, какую же выбрать. Белую? Нет. Каштановую? Нет. Я думаю, что больше всех мне приглянулась вороная с маленькой белой звездочкой во лбу. Пожалуйста, остановись, хоть на минутку!»
Но Хабоги не останавливался и не слушал ее. «Когда мы поженимся, у тебя будет достаточно времени, чтобы выбрать одну из них», - ответил он, и они проехали еще две или три мили.
В конце концов Хабоги натянул поводья перед маленьким домом, старому и покосившемуся, который, казалось, вот-вот развалится на куски.

«Это мой дом, и он будет твоим», - сказал Хабоги, спрыгивая с лошади и протягивая руки, чтобы помочь Хельге. Ее недавний восторг поостыл, и она подумала, что человек, владевший такими чудесными овцами, коровами и лошадьми, мог бы построить себе более красивое место для жизни; но она этого не сказала. И, взяв ее за руку, он повел вверх по лестнице.

Но когда она вошла внутрь, она застыла в полном недоумении от красоты. Ни у кого из ее друзей не было таких вещей, даже у мельника, самого богатого человека, которого она знала. Повсюду лежали ковры, толстые и мягкие, яркие и разноцветные; подушки были сшиты из чистого шелка, и при одном взгляде на них хотелось спать; вокруг были расставлены любопытные фарфоровые фигурки. Хельге казалось, что у нее уйдет целая вечность на то, чтобы рассмотреть все должным образом. Она была так заворожена, что пока время, проведенное в доме, пролетело для нее как краткий миг, и тут к ней подошел Хабоги.

«Я немедленно начну подготовку к нашей свадьбе», - сказал он. «Но мой сводный брат отвезет тебя домой, как я и обещал. Через три дня он привезет тебя назад вместе с родителями и сестрами, а также с любыми гостями, которых ты захочешь пригласить на свадьбу. К тому времени все будет готово для праздника».

Хельге было так много над чем подумать, что дорога домой показалась очень короткой. Ее отец и мать были счастливы видеть ее, поскольку не были уверены, что такой уродливый и злобный мужчина, как Хабоги, не сыграет с ней какую-нибудь жестокую шутку. И после того, как они накормили ее ужином, они умоляли ее рассказать им все, что произошло с тех пор, как она уехала. Но Хельга только сказала им, что они все увидят своими глазами через три дня, когда придут на ее свадьбу.

Ранним утром все они отправился в путь, и старшие сестры Хельги позеленели от зависти, когда они проезжали мимо стад овец, коров и лошадей и услышали, что все самое лучшее было отдано Хельге; но когда они увидели бедный домик, который должен был стать ее домом, у них снова отлегло от сердца.

«Мне было бы стыдно жить в таком месте», - перешептывались сестры; и старшая сестра рассказывала о резном камне, украшавшим дверной проем в ее доме, а вторая хвасталась количеством комнат. Но как только они вошли внутрь, они потеряли дар речи от ярости, увидев великолепие обстановки, а когда они увидели платье, которое Хабоги приготовил для своей невесты и которое сверкало подобно солнечным лучам, танцующим по льду, они и вовсе побелели и похолодели от гнева.

«Она не должна выглядеть лучше нас», - выпалили со злостью они, как только остались одни. Когда наступила ночь, они незаметно выскользнули из своих комнат и, стащив свадебное платье Хельги, они кинули его в яму, куда сбрасывают пепел и затоптали его. Но Хабоги, который немного разбирался в магии и догадывался, что они будут делать, превратил пепел в розы и околдовал сестер, так что они не могли сойти с места весь день, и все, кто проходил мимо, потешался над ними.

На следующее утро, когда все они проснулись, старый полуразрушенный дом исчез, а на его месте стоял великолепный дворец. Гости напрасно искали старого жениха, они видели лишь красивого молодого человека, одетого в камзол из синего бархата и серебра и с золотой короной на голове.
«Кто это?» - спросили они Хельгу.
«Это мой Хабоги», - ответила она.

Источник: Lang, A. (Ed.). (1904). The Brown Fairy Book. London: Longmans, Green & Co.
Перевод: "В лабиринте сказок"