Меню
Клуб юнгианской сказкотерапии "В лабиринте сказок"
Этот сайт использует файлы cookie, чтобы анализировать трафик, подбирать для вас подходящий контент и рекламу, а также делиться им в социальных сетях, подробнее.
OK
Существуют разные способы работы со сказкой, в этой статье мне хотелось бы немного рассказать о том, как мы работаем со сказочным содержанием в нашем клубе.
Структура семинара
На наших семинарах мы не сочиняем сказки для клиентов и клиенты не сочиняют сказки во время семинаров. Мы работаем с уже существующими мифами и народными сказками. Процесс, в котором мы находимся, одновременно и личный, и групповой. Существует общее поле и тема группы – те мысли, чувства и ассоциации, которые объединяют всех участников группы. Есть и личный процесс – одна и та же сказка у одного человека применительно к его жизни может быть про его отношения с братом или сестрой, у другого про детско-родительские отношения, у третьего про тяжелые выборы в жизни, а у четвертого про трудности с работой. На семинаре всегда есть элемент тайны и открытия: нельзя заранее знать, куда поведет каждого участника его бессознательное, соприкоснувшись со сказкой, и какой общий узор на душевной ткани группы в итоге получится.
Семинары начинаются и заканчиваются «первым» и «последним» кругом, которые являются «входом» и «выходом» из сказочного пространства (каждый участник по очереди рассказывает то, с чем хотел бы поделиться с другими). В начале семинара участники привносят в общее поле то, с чем они пришли на семинар, чтобы открыть процесс, так как первый круг зачастую может задать направление, куда пойдет группа и каждый отдельный человек в сказке. «Последний» круг позволяет собрать все, что было прожито на семинаре, чтобы участники смогли придать форму тому материалу, который проявился в их душе.
В процессе семинара мы читаем сказку и наполняем ее своими личными историями, ассоциациями, чувствами, мыслями. Так, например, возьмем начало русской народной сказки «Василий-царевич и Елена Прекрасная»:
Структура семинара
На наших семинарах мы не сочиняем сказки для клиентов и клиенты не сочиняют сказки во время семинаров. Мы работаем с уже существующими мифами и народными сказками. Процесс, в котором мы находимся, одновременно и личный, и групповой. Существует общее поле и тема группы – те мысли, чувства и ассоциации, которые объединяют всех участников группы. Есть и личный процесс – одна и та же сказка у одного человека применительно к его жизни может быть про его отношения с братом или сестрой, у другого про детско-родительские отношения, у третьего про тяжелые выборы в жизни, а у четвертого про трудности с работой. На семинаре всегда есть элемент тайны и открытия: нельзя заранее знать, куда поведет каждого участника его бессознательное, соприкоснувшись со сказкой, и какой общий узор на душевной ткани группы в итоге получится.
Семинары начинаются и заканчиваются «первым» и «последним» кругом, которые являются «входом» и «выходом» из сказочного пространства (каждый участник по очереди рассказывает то, с чем хотел бы поделиться с другими). В начале семинара участники привносят в общее поле то, с чем они пришли на семинар, чтобы открыть процесс, так как первый круг зачастую может задать направление, куда пойдет группа и каждый отдельный человек в сказке. «Последний» круг позволяет собрать все, что было прожито на семинаре, чтобы участники смогли придать форму тому материалу, который проявился в их душе.
В процессе семинара мы читаем сказку и наполняем ее своими личными историями, ассоциациями, чувствами, мыслями. Так, например, возьмем начало русской народной сказки «Василий-царевич и Елена Прекрасная»:
«В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь Иван, и у того царя был брат Василий-царевич – ни в чем ему счастья не было! Самый царь на него распрогневался и выгнал из своего дому; с той поры и прозвали его несчастным Василием-царевичем; наконец дошел он до такой бедности, что не имел у себя даже новой одежи».
Этот кусочек у каждого участника может вызвать совершенно разные ассоциации и чувства, связанные с его личными историями. Так, один участник может сказать: «Я чувствую себя здесь как тот Василий-царевич, потому что есть у меня старшая сестра, у которой всегда все получалось, родители ее хвалили, школу с медалью закончила, университет с отличием, работу хорошую нашла, замуж вышла. А у меня все не так. И училась средненько, и замуж не вышла, и работа не особо нравится. И жутко меня злит, что я ни в чем счастья не имею, а у нее вот...» Как мы понимаем, наши личные истории, будучи услышанными и воспринятыми, рождают резонанс в группе и запускают личные процессы не только у того, кто говорит это, но и у того, кто слушает. Другой, например, может среагировать на эту историю, рассказав что-то о себе. Скажем, другой участник добавит от себя: «Надо же, а я всегда себя чувствовал как вот этот царь Иван, потому что у меня как раз ситуация обратная. Такая у меня сестра младшая непутевая, все у нее не так. И у меня, с одной стороны, чувство вины перед ней. Меня всегда больше хвалили, поддерживали, в пример ставили. Да и я как старшая ответственна за нее была. А с другой стороны, я почему-то испытываю злость. Получается, ведь ей можно быть такой вот непутевой, а я всю жизнь примерная хорошая девочка». А третий участник вообще может сказать: «А для меня здесь больше моя жизненная ситуация. Вот жил я хорошо, все у меня было, и работа, и жена. А тут вдруг кризис – работу потерял, жена ушла. И я теперь как этот Василий-царевич, а раньше-то Иваном был. И как теперь жить – вообще не представляю». И все эти истории мы связываем вместе, развиваем, обсуждаем, они обретают свою форму и свое направление.
Работая со сказкой, мы пытаемся одновременно удерживать и внешнее, и внутреннее. А это означает, что мы обсуждаем истории, которые в нас возникают, и как описание внешних, и как описание внутренних.
На внешнем уровне мы могли бы здесь говорить и о сиблинговой конкуренции, и о зависти, и о потере прежнего статуса и уровня жизни, об изменениях и о многих других вещах. На внутреннем уровне мы могли бы говорить о двух этих братьях как о двух наших частях, одна «успешная» и лидирующая, которая «заведует» всем. И здесь подойдут любые символические ассоциации. Например, царь – это голова, управляющий центр и пр. А его брат, та наша часть, которая лишена возможности «царствования», всегда оставаясь где-то на задворках нашей жизни, но в то же время часто именно эта недооцененная нами часть больше всего способна развиваться. Ведь если ты царь, куда тебе дальше расти? А если ты на нуле, то падать ниже тебе некуда, только вверх подниматься. Так, например, у какого-нибудь участника это могло бы, скажем, выразиться в том, что он всю жизнь делал карьеру финансиста и сейчас человек состоятельный, разумный, здравомыслящий. Но периодически ему становится невмоготу, потому что вообще-то уже давно хочется ему заниматься чем-то другим, скажем, писать музыку или инструктором по горным лыжам работать, но и времени у него нет, и способностей нет, и физическая форма уже не такая, и слух несовершенный, словом, Василий-царевич этот непутевый. И вот участник все пытается избавиться от этого царевича внутри себя, очень он его раздражает своими желаниями да мечтами.
Мы могли бы начать обсуждать тему изгнания из дома как тему тяжелых перемен в жизни – смены деятельности, развода, увольнения, буквального ухода из дома и пр. На внутреннем плане речь могла бы зайти о том, что какая-то наша часть не принимается, изгоняется, как в примере с финансистом. Или, наоборот, в какой-то момент освобождается из-под давления «лидирующей» части для того, чтобы совершить свое «путешествие героя». Обсуждая одежду, мы могли бы здесь подключить символизм одежды – что это про внешнее, про презентацию себя миру, по одежке встречают, как говорится. То есть получается, с одной стороны, что «дойти до бедности» означает потерю прежнего уровня жизни и мышления, с другой стороны, эта «точка бедности» является и потенциальным ресурсом для обновления, с третьей стороны, эта «дошедшая до бедности» часть может быть в чем-то более настоящей, поскольку остается практически без одежды, то есть без внешнего прикрытия. Ассоциаций может быть бесконечное множество, так как символ многогранен. И то, что звучит на группе и от конкретного участника, воздействует на нас и создает ту общую историю на основе сплетения сказочного и личного материала, через которую все участники будут проходить. Но все эти ассоциации имеют своей целью помочь каждому участнику продвинуться дальше в своих индивидуальных странствиях.
В зависимости от предпочтений ведущего, а также внутренней логики сказочного материала и уместности, в процесс могут вводиться элементы арт-терапии, танцевально-двигательные и психодраматические техники, медитации и другие практики. В качестве дополнительных инструментов могут использоваться метафорические карты и карты таро. Многие ведущие работают на стыке разных подходов и направлений, скажем, сказка и астрология, сказка и арт-терапия, миф и шаманизм. Важно отметить, что проживание сказки и мифа – процесс очень живой и спонтанный, поэтому именно движение группы вместе со сказочной историей часто определяет и то, какие еще элементы кроме чтения сказки и обсуждения появятся на семинаре.
Мы могли бы начать обсуждать тему изгнания из дома как тему тяжелых перемен в жизни – смены деятельности, развода, увольнения, буквального ухода из дома и пр. На внутреннем плане речь могла бы зайти о том, что какая-то наша часть не принимается, изгоняется, как в примере с финансистом. Или, наоборот, в какой-то момент освобождается из-под давления «лидирующей» части для того, чтобы совершить свое «путешествие героя». Обсуждая одежду, мы могли бы здесь подключить символизм одежды – что это про внешнее, про презентацию себя миру, по одежке встречают, как говорится. То есть получается, с одной стороны, что «дойти до бедности» означает потерю прежнего уровня жизни и мышления, с другой стороны, эта «точка бедности» является и потенциальным ресурсом для обновления, с третьей стороны, эта «дошедшая до бедности» часть может быть в чем-то более настоящей, поскольку остается практически без одежды, то есть без внешнего прикрытия. Ассоциаций может быть бесконечное множество, так как символ многогранен. И то, что звучит на группе и от конкретного участника, воздействует на нас и создает ту общую историю на основе сплетения сказочного и личного материала, через которую все участники будут проходить. Но все эти ассоциации имеют своей целью помочь каждому участнику продвинуться дальше в своих индивидуальных странствиях.
В зависимости от предпочтений ведущего, а также внутренней логики сказочного материала и уместности, в процесс могут вводиться элементы арт-терапии, танцевально-двигательные и психодраматические техники, медитации и другие практики. В качестве дополнительных инструментов могут использоваться метафорические карты и карты таро. Многие ведущие работают на стыке разных подходов и направлений, скажем, сказка и астрология, сказка и арт-терапия, миф и шаманизм. Важно отметить, что проживание сказки и мифа – процесс очень живой и спонтанный, поэтому именно движение группы вместе со сказочной историей часто определяет и то, какие еще элементы кроме чтения сказки и обсуждения появятся на семинаре.
Каждый участник является со-творцом группового сказочного процесса и вносит вклад в то, какой узор проявится на нашей общей ткани души группы.
Об интерпретации сказок
Иногда у участников возникают вопросы, а будем ли мы разбирать сказку с точки зрения того, что символизирует тот или иной персонаж, предмет, поступок и прочее. Здесь возникает резонный вопрос: можно, конечно, это сделать, но зачем? Что это даст? Ну будет человек понимать, что этот персонаж – это сознательная установка, а вот этот – теневая. А этот предмет символизирует нереализованный потенциал героя. Что изменится для участника от того, что он сможет разобрать по кусочкам сказку и проинтерпретировать ее? Мне кажется, очень важным в соприкосновении со сказкой является не тренировка нашего разума, который, как я думаю, у нас всех уже перетренирован интеллектуальными упражнениями и огромным количеством информации. Важной здесь является возможность понять, что отзывается в моей душе, когда я слышу этот отрывок, что это про меня и как это формирует мою личную историю и меня как личность. Проживание сказки – это встреча с душой, а не с разумом. Хотя, безусловно, мы можем обсуждать символизм и значение тех или иных элементов на семинаре, но только если это имеет смысл в контексте личных историй участников и что-то им дает, а не становится чисто интеллектуальной игрой. Здесь я ни в коей мере не хочу умалять те форматы, в которых акцент сделан на разборе символического материала и своего рода деконструкции сказочного материала. Это тоже может быть очень нужно и важно. Но это другой формат и задача у него – другая. Известно, что с древности люди рассказывали друг другу сказки и истории, которые обладали особой целительной силой и поддерживали людей в трудных ситуациях. Как пишет фон Франц: «Эти истории рассказываются для того, чтобы люди могли почувствовать их освежающее животворное воздействие, а не для того, чтобы о них раздумывали».
Иногда у участников возникают вопросы, а будем ли мы разбирать сказку с точки зрения того, что символизирует тот или иной персонаж, предмет, поступок и прочее. Здесь возникает резонный вопрос: можно, конечно, это сделать, но зачем? Что это даст? Ну будет человек понимать, что этот персонаж – это сознательная установка, а вот этот – теневая. А этот предмет символизирует нереализованный потенциал героя. Что изменится для участника от того, что он сможет разобрать по кусочкам сказку и проинтерпретировать ее? Мне кажется, очень важным в соприкосновении со сказкой является не тренировка нашего разума, который, как я думаю, у нас всех уже перетренирован интеллектуальными упражнениями и огромным количеством информации. Важной здесь является возможность понять, что отзывается в моей душе, когда я слышу этот отрывок, что это про меня и как это формирует мою личную историю и меня как личность. Проживание сказки – это встреча с душой, а не с разумом. Хотя, безусловно, мы можем обсуждать символизм и значение тех или иных элементов на семинаре, но только если это имеет смысл в контексте личных историй участников и что-то им дает, а не становится чисто интеллектуальной игрой. Здесь я ни в коей мере не хочу умалять те форматы, в которых акцент сделан на разборе символического материала и своего рода деконструкции сказочного материала. Это тоже может быть очень нужно и важно. Но это другой формат и задача у него – другая. Известно, что с древности люди рассказывали друг другу сказки и истории, которые обладали особой целительной силой и поддерживали людей в трудных ситуациях. Как пишет фон Франц: «Эти истории рассказываются для того, чтобы люди могли почувствовать их освежающее животворное воздействие, а не для того, чтобы о них раздумывали».
Мне кажется, что цель наших семинаров – помочь людям почувствовать себя, свою душу, соприкоснуться с душами других людей и с коллективной душой сказки и ощутить ее «животворное воздействие».
Индивидуальный и групповой формат
Есть варианты как группового, так и индивидуального проживания сказки. Прежде всего, важно отметить, что это разные процессы, и каждый по-своему значим. Лично я в индивидуальный формат больше включаю различные упражнения – медитации, монодраматические или танцевально-двигательные техники, работу с рисунком или глиной, создание коллажа или мандалы (в зависимости от конкретного семинара). Это придает больше энергии и динамики процессу, который в групповом формате развивается за счет вклада каждого участника в общее обсуждение. Также некоторым участникам проще выйти на более личный материал, когда они работают один на один с ведущим, так как некоторые темы они не готовы пока озвучивать на группе, но потребность в этом есть. В то же время групповой процесс дает возможность разделить свое странствие с другими участниками, добавляет новые грани в понимание собственных историй благодаря тому, что звучат истории других участников, которые также отзываются. Материал, который озвучивается на семинаре, конфиденциален, поэтому мы просим участников уважительно и бережно относиться к тем историям, которые раскрываются на группе. Это также касается и темы критики – данные семинары предполагают доверительное пространство, где каждый может быть принят с теми историями, с которыми он пришел. Поэтому все, что мы говорим, мы говорим от себя и про себя, а не про других участников группы. Это позволяет и в групповом формате чувствовать безопасность для того, чтобы озвучивать личный материал.
Работаем ли мы со сказкой в одиночку или разделяем этот процесс с другими – это всегда путешествие, в основе которого лежит наша особая дорога к себе и к людям. Я думаю, что индивидуальный и групповой процесс не взаимозаменяемы, а взаимодополняемы, поскольку это совершенно разные процессы. И они вносят разный вклад в наш контакт с собой и другими. Как пишет один из моих любимых юнгианских аналитиков Джеймс Хиллман: «Мы способны идти вместе с другим постольку, поскольку мы шли с самим собой. Это означает также, что мы способны идти с самим собой постольку, поскольку мы идем с другим».
Я надеюсь, что вы найдете для себя тот формат сказочной работы, который поможет вам выстроить близкие и доверительные отношения с самими собой и с другими людьми. А если вы захотите присоединиться к нам в наших странствиях по лабиринту сказок – приходите, мы будем вас ждать!
Есть варианты как группового, так и индивидуального проживания сказки. Прежде всего, важно отметить, что это разные процессы, и каждый по-своему значим. Лично я в индивидуальный формат больше включаю различные упражнения – медитации, монодраматические или танцевально-двигательные техники, работу с рисунком или глиной, создание коллажа или мандалы (в зависимости от конкретного семинара). Это придает больше энергии и динамики процессу, который в групповом формате развивается за счет вклада каждого участника в общее обсуждение. Также некоторым участникам проще выйти на более личный материал, когда они работают один на один с ведущим, так как некоторые темы они не готовы пока озвучивать на группе, но потребность в этом есть. В то же время групповой процесс дает возможность разделить свое странствие с другими участниками, добавляет новые грани в понимание собственных историй благодаря тому, что звучат истории других участников, которые также отзываются. Материал, который озвучивается на семинаре, конфиденциален, поэтому мы просим участников уважительно и бережно относиться к тем историям, которые раскрываются на группе. Это также касается и темы критики – данные семинары предполагают доверительное пространство, где каждый может быть принят с теми историями, с которыми он пришел. Поэтому все, что мы говорим, мы говорим от себя и про себя, а не про других участников группы. Это позволяет и в групповом формате чувствовать безопасность для того, чтобы озвучивать личный материал.
Работаем ли мы со сказкой в одиночку или разделяем этот процесс с другими – это всегда путешествие, в основе которого лежит наша особая дорога к себе и к людям. Я думаю, что индивидуальный и групповой процесс не взаимозаменяемы, а взаимодополняемы, поскольку это совершенно разные процессы. И они вносят разный вклад в наш контакт с собой и другими. Как пишет один из моих любимых юнгианских аналитиков Джеймс Хиллман: «Мы способны идти вместе с другим постольку, поскольку мы шли с самим собой. Это означает также, что мы способны идти с самим собой постольку, поскольку мы идем с другим».
Я надеюсь, что вы найдете для себя тот формат сказочной работы, который поможет вам выстроить близкие и доверительные отношения с самими собой и с другими людьми. А если вы захотите присоединиться к нам в наших странствиях по лабиринту сказок – приходите, мы будем вас ждать!